Курсовая законодательство

ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО ПАРИЖСКОЙ КОММУНЫ Курсовая работа

По истории Нового времени

Научный руководитель

к. и. н.. доцент Тихонова М. В.

КАЛИНИНГРАД

2000

Содержание

Введение 3

Глава I. Политическое законодательство Парижской Коммуны 9

Глава II. Социально-экономическое законодательство Парижской Коммуны 15

Глава III. Законодательство Коммуны в сфере культуры и образования 19

Заключение 22

Примечания 23

Список источников и литературы 26

Введение

Тема Парижской Коммуны – одна из ключевых в истории Нового времени. Несмотря на крушение в нашем государстве тоталитарного режима, она не утратила своего значения. Наоборот. Важно изучать историю Парижской Коммуны с тем, чтобы дать ей оценку, свободную от какой-либо идеологии.

В данной работе рассматривается только один из аспектов этой темы – законодательство Парижской Коммуны. Это очень важный вопрос, так как в советской историографии он рассматривается исключительно как социалистическое и благодаря анализу законодательства с этой точки зрения доказать, что Парижская Коммуна была не только пролетарским государством, но и диктатурой пролетариата.

Цель данной работы – проанализировать законодательство Парижской Коммуны и сделать вывод о его характере.

Задачи:

изучить законодательство Парижской Коммуны в области политики;
изучить социально-экономическое законодательство Парижской Коммуны;
изучить законодательство Коммуны в сфере культуры и образования.

Работа построена по проблемному принципу и поделена на главы согласно поставленным задачам.

Хронологические рамки – время существования Парижской Коммуны.

Работа построена в основном на анализе источников, приведенных в «Хрестоматии по истории Парижской Коммуны» А. И. Молока, «Практикуме по Новой истории. 1870 – 1818.» Е. Е. Юровской и сборнике документов и материалов «Парижские коммунары о религии и церкви» под редакцией А. И. Молока.

В «Хрестоматии» А. И. Молока даны важнейшие документы, характеризующие все области законодательной деятельности Коммуны; они разделены на соответствующие разделы по областям: политической, социально-экономической, культуры и просвещения.

Среди важнейших следует отметить «Декрет Коммуны об упразднении старой армии и замене ее национальной гвардией», «Декрет Коммуны о непризнании ею власти версальского правительства», «Декрет Коммуны об упразднении высоких окладов государственным служащим», «Декрет Коммуны об отделении церкви от государства», «Организация комиссий Коммуны по управлению различными административными службами». Эти документы отражают основные направления деятельности Коммуны в области внутренней политики. Первые два характеризуют деятельность Коммуны по слому старой государственной машины, а следующие – о попытке установить новый государственный строй, соответствующий требованиям основных масс населения.

Социально-экономическое законодательство Парижской Коммуны может быть изучено на основе таких источников, как «Постановление Комиссии труда, промышленности и обмена о регистрации безработных и о предоставлении им работы», «Декрет Коммуны о передаче мастерских, брошенных хозяевами, в руки рабочих ассоциаций», «Постановление Исполнительной комиссии о запрещении произвольных штрафов и незаконных вычетов из заработной платы рабочих и служащих». Эти документы показывают деятельность Коммуны в отношении рабочих, в установлении ею социального законодательства.

Однако не менее важны такие источники, как «Декрет Коммуны о рассрочке погашения коммерческой задолженности», «Декрет Коммуны о безвозмездном возврате заложенных в ломбард предметов первой необходимости». Они показывают, что Коммуна заботилась не только о нуждах пролетариата, но и мелкой буржуазии, что позволяет пересмотреть утверждение советских историков о том, что Коммуна была диктатурой пролетариата и первым пролетарским государством.

Наконец, «Постановление Коммуны о реквизиции пустующих жилищ» и «Продажа продовольствия населению Парижа по сниженным ценам» показывают деятельность Коммуны по удовлетворению насущных проблем осажденных парижан.

Законодательство Коммуны в области образования изучена на основе документов «О бесплатной выдаче учебных пособий учащимся коммунальных школ III округа», «О замене священников и монахов светскими учителями», «Общий циркуляр Вайяна (делегата по просвещению) о профессиональном образовании», «Декрет Коммуны об увеличении жалования учителям». В этих источниках отражена деятельность Коммуны по введению всеобщего бесплатного светского образования, что представляло собой кардинальную ломку старой системы образования.

«О создании федерации художников Парижа», «Декрет о передаче театров в руки артистических коллективов» позволяют изучить меры, принятые Коммуной в области искусства. Эти документы раскрывают сущность культурной политики Коммуны.

«Декрет Коммуны о свержении Вандомской колонны», «Декрет о разрушении церкви Бреа», «Декрет о разрушении Искупительной часови Людовика XVI» - документы, свидетельствующие о сломе памятников реакции. Их изучение очень важно, так как позволяет определить политику Коммуны по отношению к враждебной идеологии.

Разумеется, здесь указаны далеко не все использованные в работе источники. В целом документы «Хрестоматии» достаточно полно и всесторонне освещают законодательную деятельность Коммуны.

В «Практикуме» Е. Е. Юровской документов, характеризующих законодательство Парижской Коммуны, гораздо меньше, что объясняется тем, что Коммуна – лишь одна из тем «Практикума», тогда как «Хрестоматия» Молока полностью посвящена Парижской Коммуне.

Кроме того, «Практикум» отличается подбором материалов: в нем больше внимания обращено на отрывки из газет, журналов, отзывы современников, чем собственно на документы, характеризующие законодательство Коммуны.

Большее внимание в «Практикуме» уделяется вопросам законодательства Коммуны в области культуры, поэтому в нем содержится ряд документов по работе коммуны в области просвещения и образования, которых нет в «Хрестоматии» Молока.

Так, например, в «Практикуме» содержатся такие документы как «Циркуляр мэрии IV округа к родителям учащихся», «Циркуляр мэрии XVIII округа к директорам и директрисам школ XVIII округа», «Обращение комиссии делегатов II округа по вопросу о задачах новой школы», которые позволяют понять сущность и цели Коммуны в ее политике в области народного просвещения, а также причины реформы системы образования.

Сборник «Парижские коммунары о религии и церкви», как явствует из названия, посвящен проблеме взаимоотношений Парижской коммуны и церкви. Книга содержит документы и материалы, характеризующие политику Коммуны по отношению к религии и церкви, раскрывающие атеистические взгляды коммунаров, их антирелигиозную и антиклерикальную пропаганду. В сборник включены протоколы заседаний коммуны, заявления общественно-политических организаций, мемуары современников и участников Коммуны.

Так, например, «Распоряжение мэрии IX округа об освобождении национальной гвардией занимаемых ими церковных зданий» дает сведения о политике о области религии и позволяет понять, против чего конкретно – религии или церковной организации была направлена политика Коммуны, а «Решение Коммуны от 29 марта 1871 года о задачах Комиссии просвещения» раскрывает значение, задачи, цели и причины реорганизации системы образования.

Сборник входит в серию «Научно-атеистическая библиотека» и документы подобраны весьма тенденциозно, не говоря уже о пояснениях и примечаниях.

В подобном же идеолого-атеистическом духе выдержано и послесловие к сборнику С. Маневича. Автор всячески клеймит церковь; правда, он придерживается фактов, однако выводы его клеймят не только католическую церковь периода царствования Наполеона III, но и всю религию в целом. В общем, автор анализирует и делает выводы по известному принципу «религия – опиум для народа».

Впрочем, все использованные в этой работе книги чрезвычайно идеологизированы, так как были созданы в годы тоталитарного режима.

Так, из монографий, посвященных Парижской Коммуне, особо следует выделить «Историю Парижской коммуны 1871 года» и «Историю Парижской Коммуны» П. М. Керженцева».

В обеих этих монографиях представлен подробный фактический материал, основанный на тщательном изучении источников. Однако обе работы чрезвычайно идеологизированы. Это объясняется общей направленностью истории в Советском Союзе, тем более что, по выражению П. М. Керженцева, «Парижская коммуна была первой, славной, героической попыткой пролетариата повернуть историю против капитализма». В предисловии к «Истории Парижской коммуны 1871 года» говорится: «Редакция и авторский коллектив стремились к тому, чтобы данное издание наиболее полно и явственно отразило те принципиальные черты, которые присущи советской исторической школе в изучении истории Парижской Коммуны 1871 года».

Соответственно в работах клеймились все теории, несовпадающие с официальной концепцией. Разумеется, советские историки доказывали, что Парижская коммуна была пролетарским государством и все ее законодательство – социалистическим.

Точно в таком же духе выдержана «Парижская Коммуна 1871 года. Время, события, люди» (коллективный труд под редакцией А. И. Молока), чей первый раздел так и называется:

«Парижская Коммуна 1871 года – первый опыт диктатуры пролетариата». О законодательстве сказано очень кратко, всего лишь на 7 страницах (с иллюстрациями). Это просто констатация фактов плюс выводы-лозунги в духе ортодоксального марксизма-ленинизма.типа: «Отделив церковь от государства, Коммуна покончила с духовным угнетением масс», «Декреты Коммуны ломали в интересах рабочего класса буржуазное социально-экономическое законодательство».

«Парижская Коммуна и современность. (Государственно-правовые проблемы)» под редакцией А. И. Королева вообще не дает практически никаких сведений, она бедна в смысле фактологии, так как основная ее цель – совместить утверждение «Коммуна – пролетарское государство» с учением классиков марксизма-ленинизма. В книге ставятся вопросы: «Была ли Парижская Коммуна государством? Можно ли рассматривать законодательство, созданное Коммуной, как социально пролетарское?» Разумеется, ответ дается положительный, но подкрепляются такие выводы не столько фактами, сколько цитатами классиков марксизма-ленинизма.

К тому же государству Коммуны как таковому отведено около 40 страниц. Остальное место занимают главы с такими названиями: «Значение опыта Парижской Коммуны для развития Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом учения о социалистическом государстве», «Опыт Коммуны и ленинское учение о Советском государстве», «Уроки Парижской коммуны и дальнейшее развитие марксистско-ленинистской правовой идеологии» и т. д.

Брошюрка в 48 страниц Мамута Л. С. «Парижская Коммуна – первое пролетарское государство» также чрезвычайно бедна в смысле фактологии, и весь анализ сводится не столько к доказательству сущности законодательства и государства Коммуны, сколько к доказательству закономерности образования СССР: «Парижская Коммуна 1871 года явилась первой (хотя и кратковременной) формой диктатуры рабочего класса. Республика Советов, рожденная в нашей стране в дни Октября, представляет собой следующую ее фазу».

Такова же по своей сути и «Парижская Коммуна и ее историческое значение» Н. А. Крашенинниковой, и целый ряд других работ советского периода, посвященных этому вопросу.

Поэтому в данной работе была сделана попытка дать самостоятельную оценку характеру законодательства Парижской коммуны, а указанные монографии использовались только с точки зрения фактического материала.

Глава I. Политическое законодательство Парижской Коммуны

Первой задачей ЦК было создание новой организации власти. Он сразу же послал своих комиссаров во все министерства и государственные учреждения. Но дело было не только в назначении новых руководителей правительственных учреждений, но и в создании совсем новой организации пролетарской власти, чтобы сломать буржуазную государственную машину.

Сложным был вопрос о бюрократическом чиновничестве, то есть о сломе органов государственного управления и создании своих, пролетарских органов.

Здесь в известной мере помогло то обстоятельство, что по директиве правительства Тьера все чиновники должны были выехать из Парижа в Версаль и во всяком случае не являться на службу. Уже 18 марта большинство министерств и ведомств получили эту директиву. Предполагалось только сохранить в каждом учреждении чиновника для наблюдения и охраны помещений и бумаг.

Почти все руководящие чиновники и многие чиновники средней категории уехали; остались только мелкие исполнители. Поэтому одним из первых шагов Коммуны было принятие 29 марта декрета, объявлявшего недействительными приказы и распоряжения версальского правительства. ЦК дал приказ об увольнении тех служащих, которые немедленно не станут на работу: «Должностное лицо или служащий, которые не подчинятся этому декрету, немедленно смещаются». Одновременно ЦК снимает с должности оставшихся руководящих чиновников.

Организация власти была важнейшей задачей. Комиссар Бэле говорил на заседании 29 марта о том, что задача Коммуны – ведать местными делами, а не становиться общенациональным правительством. Однако уже с первых дней конституирования Коммуна стала органом общенациональной власти. При утверждении Коммуной итогов выборов было оформлено решение, что звание члена Коммуны несовместимо со званием депутата Национального собрания.

Под влиянием прудонистских идей Коммуна отказалась от организации постоянного выборного президиума, который мог бы олицетворять собой рукововодство Центральным Комитетом. Было решено избирать президиум (в составе президента, двух человек и двух секретарей) только на неделю.

29 марта Коммуна приняла декрет о том, что рекрутский набор отменяется и единственной вооруженной силой в Париже является национальная гвардия: Никакая другая вооруженная сила, кроме национальной гвардии, не может быть создана в Париже или введена в него». Была ликвидирована также старая полиция. Обеспечение порядка и безопасности возлагались на национальных гвардейцев. В состав национальной гвардии входили все здоровые граждане.

Вторым характерным моментом в деятельности Коммуны в эти дни было образование комиссий Коммуны. С самого начала речь шла не о создании каких-либо отделов муниципалитета, а о руководстве ведомствами – бывшими министерствами. В этом тоже сказалось стремление создать не просто муниципалитет, а правительство с общегосударственными ведомствами.

Было создано 10 комиссий, аналогичных министерствам: исполнительная, финансовая, военная, юстиции, общественной безопасности, продовольственная, труда и обмена, внешних сношений, общественных служб, просвещения.

Практически в первые дни Коммуна приняла решение об отделении церкви от государства и национализации ее имущества, так как «свобода совести есть важнейшая из всех свобод». Было решено, что «Церковь отделяется от государства; бюджет культов отменяется; имущество… принадлежащее религиозным конгрегациям, движимое и недвижимое, объявляется национальной собственностью».

Это решение следует отнести не к культурному законодательству (как, например, последовавшее за этим решение учреждения светского образования), а к политике, так как основа принятия декрета об отделения церкви от государства была не идеологической, а политической.

Это подтверждает то, что исповедовать саму религию коммунары не запрещали. Так, в «Распоряжение мэрии IX округа об освобождении национальной гвардией занимаемых ими церковных зданий» говорилось: «учитывая, что после обысков, произведенных службой общественной безопасности, нет больше оснований для занятия национальными гвардейцами зданий, отведенных для отправления религиозного культа… церкви, храмы и синагоги IX округа, которые были заняты национальными гвардейцами, должны быть освобождены ею в течение субботы 29 апреля».

Примечательно, что обыски производились только в католических церквях, храмы других культов не трогались. Это объясняется тем, что католическая церковь была одним из орудий государства Наполеона III. В его царствование значение католической церкви во Франции резко усилилось. Вторя империя содержала 40 тысяч священников и 50 тысяч монахов. В 1868 году бюджет церкви составлял 10% общегосударственного бюджета, в то врямя как на народное образование отпускалось примерно 0,5%. Засилью духовенства в общественной жизни способствовал принятый в 1850 году закон о народном образовании, который отдавал школу под контроль церкви. Поэтому отделение церкви от государства было важным актом, ломающим один из важнейших устоев бонапартистского государства.

Коммуна приняла решение об организации муниципальной власти в Париже. Так как выборы в муниципалитет могли бы осложнить роль Коммуны и создать двоевластие, опасное для ее существования, Коммуна возложила руководство округами на определенных членов Коммуны., избранных в своих округах.

Муниципалитет контролировал выполнение декретов Коммуны. Таким образом, муниципалитеты рассматривались как правительственные органы Коммуны.

Резким разрывом с традиционным буржуазным государством, где высшие чиновники имели высокое жалование и различные привилегии, было установление заработной платы членам Коммуны в размере 15 франков в день, что равнялось заработной плате квалифицированного рабочего. Максимальный оклад для служащих был определен в 6 тысяч франков в год, так как «в истинно демократической Республике не должно быть не синекур, ни завышенных окладов».

В апреле Коммуна приступает к коренному переустройству суда. Первой судебной мерой Коммуны было сообщение от 16 апреля о том, что магистратура будет впредь выборной и что в ближайшее время будут проведены выборы мировых судей и членов судов.

На заседании 22 апреля был принят закон, провозглашающий равный для всех суд, выборность судей и свободу защиты. Присяжные избирались только из национальных гвардейцев – видимо, Коммуна хотела опереться на революционные кадры, так как этому суду подлежали и политические дела (например, о заложниках).

Чтобы пресечь злоупотребления, взяточничество, было установлено, что служащие судов освобождаются от вноса залога и должны были ежемесячно сдавать в финансовое ведомство сумм, взысканных ими по актам.

Разумеется, важным вопросом для Коммуны было определение политики по отношению к своим врагам. Декретом о заложниках было установлено, что лица, обвиненные в сообщничестве с Версалем, будут отданы под суд и заключены в тюрьму. Обвиняемые будут являться заложниками народа, и казнь военнопленных и сторонников Коммуны повлечет за собой казнь тройного количества заложников. Правда, из-за разногласий среди членов Коммуны, в связи с расстрелом версальских пленников декрет не был применен. Только с середины мая Коммуна стала активно прекращать издание враждебных газет.

2 апреля был принят декрет о конфискации имущества Тьера, Фавра и еще четырех членов правительства, но декрет о конфискации имущества и всех ценностей, принадлежащих членам версальского собрания, сообщников империи, членов правительства 4 сентября и членов правительства Тьера был принят только 15 апреля. На покинувших Париж и дезертиров был установлен высокий штраф.

При голосовании несколько членов Коммуны требовали более резких и суровых мер, другие, наоборот, считали декрет слишком жестки. Некоторые говорили, что декрет «неясен», «неосуществим», «оставляет простор для произвола». Это позволило советским историкам, в частности, Кержановскому, заявить, что «Комммуна очень медлила в борьбе против врагов и нерешительно проводила меры, обеспечивавшие ее полновластие».

Значительная часть членов Коммуны опасалась центризма, усиления власти. В печати объяснялось, что «Парижская коммуна не имеет и не собирается иметь председателя». Из боязни централизма Коммуна всячески ликвидировала принцип единоначалия. Исполнительная комиссия имела несколько больше, чем другие комиссии, власти, но была всячески ограничена в своих функциях и выбиралась раз в месяц.

Остальные комиссии также были созданы по идеям Прудона.

В середине апреля положение Коммуны усложнилось, встал вопрос о централизации власти. Предложение о диктате вызвало острые возражения, особенно со стороны прудонистов. В конце концов решили объединить делегатов 9 комиссий в новую исполнительную комиссию. Эта система несколько усилила централизм. При таком порядке исполнительная комиссия была непосредственно связана со всеми ведомствами. Но при таком порядке иногда члены комиссий были более влиятельными, чем делегаты. Исполнительная комиссия не имела поэтому нужного авторитета. К тому же ее функции были недостаточно четки.

Но Коммуна получила возможность узнавать о деятельности исполнительной комиссии как из ее собственных отчетов. Так и из докладов представителей различных ведомств. Исполнительная власть была поставлена под контроль коммуны. Предоставляя делегатам всю полноту власти в пределах их служб, Коммуна сохраняла за собой прерогативы высшей организационной власти, «верховного трибунала», как выражались некоторые члены Коммуны.

К концу апреля резко ухудшившееся военное положение Коммуны побудило революционную общественность Парижа поставить вопрос о создании комиссии общественного спасения, «наделенной неограниченными полномочиями, чтобы декретировать победу. И нужное влияние, чтобы добиться исполнения ее декретов». Это предложение вызвало горячие споры. Наконец, 1 мая было образован Комитет общественного спасения.

Важно отметить, что все политические перевороты, совершаемые во Франции до Коммуны, оставляли нетронутой военную и полицейско-бюрократическую машину буржуазного государства, сложившегося при Наполеоне I. Ни одна из буржуазных революций – 1830, 1848, 1870 годов – не затронули этот государственный аппарат. Коммуна же разрушила старую государственную машину и начала строить новое государство, отвечающее потребностям широких слоев населения. Однако под «широкими слоями» следует понимать не только пролетариат, но и мелкую буржуазию. Это указывает на то, что Коммуна действительно представляла собой государство нового типа, но государство не чисто пролетарское, а скорее демократическое.

Коммуна просуществовал недолго, но решения, принятые ею, указывают на то, что она сумела организовать органы власти. Организация новых органов власти вообще была важнейшей задачей Коммуны с первых дней ее существования. Но прудонистская боязнь централизма сыграла отрицательную роль. Это поняли и сами члены Коммуны, так как затем были приняты решения о централизации власти: начальный вариант устройства органов управления не отвечал потребностям осажденного города. С каждым днем все больше чувствовалась необходимость в централизации власти. В результате Коммуна была вынуждена отказаться от прудонистских взглядов на организацию власти.

Глава II. Социально-экономическое законодательство Коммуны.

Приняв предварительные меры для обеспечения и организации правительственной власти, ЦК наметил мероприятия для улучшения положения трудящихся. Уже 20 марта было отменено постановление о продаже заложенных в ломбард вещей. Сроки платежей по долговым обязательствам были отложены на месяц, было воспрещено выселение жильцов из квартир и гостиниц.

Затем было решено отпустить 1 млн. франков на пособия наиболее нуждающимся семьям из сумм, являющихся «результатом экономии за время нашего пребывания у власти и, в частности, уничтожения всех прежних окладов». Взносы квартирной платы ниже 250 франков в год отсрочивались, от 250 до 800 франков отсрочивались на две трети, а от 800 до 1500 франков – на одну треть. Все вещи стоимостью до 15 франков, заложенные в ломбарде, должны были быть возвращены владельцам.

29 марта был издан декрет о квартирной плате. Это был один из острейших вопросов, так как квартплата отнимала у рабочих и служащих большую часть заработка, тем более что цены на квартиры из года в год росли.

Согласно декрету о квартплате, квартиронаниматели освобождались от уплаты за квартиру за 3 квартала (последний квартал 1870 года и январский и апрельский кварталы 1871 года). Все суммы, которые за эти кварталы были внесены, засчитывались за последующие. Квартиронанимателям предоставлялось право в течение 6 месяцев расторгнуть все договоры о найме квартир, но все требования о выезде с квартир отсрочивались на 3 месяца. Этим домовладельцы лишались права выселять жильцов, даже если срок договора окончился

Коммуна отменила квартплату независимо от помещения, то есть применила эту меру и к зажиточной буржуазии. Возможно, Коммуна этим хотела привлечь ее на свою сторону.

В течение апреля Коммуна провела целый ряд мероприятий социально-экономического характера, подготовленных Комиссией труда и обмена.

Так, 16 апреля был принят декрет о брошенных мастерских. Декрет, однако, намечал лишь предварительную работу. Синдикальным рабочим палатам было предложено создать специальную анкетную комиссию с целью: 1) составить статистику покинутых мастерских со всеми подробностями об их инвентаре и пр.; 2) наметить практические меры к использованию этих мастерских при помощи кооперативных ассоциаций рабочих и составлению уставов этих ассоциаций; 3) создать третейский суд, который после возвращения владельцев определит размер возмещения.

Коммуна не решилась на полную экспроприацию имущества капиталистов, но все же предусматривала оставить мастерские в руках рабочих ассоциаций и на будущее время, после возвращения владельцев. Но хотя мастерские остались в руках рабочих ассоциаций, капиталистам обещалась компенсация.

20 апреля декретом Коммуны за подписью исполнительной комиссии была воспрещена ночная работа в булочных. Коммуна через исполнительную комиссию установила, что декрет о ночной работе булочных вводится с 3 мая. Одновременно были закрыты посреднические конторы по приисканию мест. Вместо этого была установлена регистрация безработных булочников в мэриях. Это было вызвано тем, что пекари, вынужденные работать ночью, были оторваны от общества – например, не могли учиться. Вначале мая был издан декрет, согласно которому за нарушение будет конфисковываться весь хлеб, выпеченный ночью. Введение декрета имело большое принципиальное значение, так как это была мера, ограничивающая рабочий день.

В целях ликвидации безработицы Коммуна ввела своего рода биржи труда при муниципалитетах. В каждой мэрии были введены две книги – одна для записи безработных, другая – для записи работодателей, предлагавших работу.

По вопросу о заработной плате Коммуна приняла принципиальное решение – о запрете штрафов и производстве вычетов как в частных, так и в общественных предприятиях. Заработная плата должна была выдаваться в полном размере. За нарушение декрета устанавливались санкции в судебном порядке. Все штрафы и вычеты, производимые с 18 марта, должны были быть возмещены потерпевшим. Этот декрет имел большое прогрессивное значение, так как система штрафов и вычетов резко сокращала заработную плату.

После 25 апреля Коммуна издала декрет о реквизиции пустующих квартир и передаче их в распоряжение жителей обстреливаемых версальцами кварталов. Выполнение декрета было возложено на муниципалитеты.

Что касается жилищной политики Коммуны, то она не только приняла решение о реквизиции пустых квартир буржуазии, но и использовала общественные здания: церкви стали местом общественной деятельности. Монастыри стали отводить под школы, лазареты и т. д., дворцы и парки стали местом отдыха народа, музеи стали доступны для всех.

Вопрос, касающийся сроков платежей по различным обязательствам. Затрагивал интересы не столько рабочих, сколько мелких торговцев и предпринимателей. Коммуна учитывала интересы мелкой буржуазии и хотела помочь ей. Декрет, принятый Коммуной, на три года отсрочивал платежи по всем долговым обязательствам (по векселям, товарным накладным. Заемным письмам и др.) без всяких процентов. Общая сумма долга разделялась на 12 равных купюр, погашаемых каждые 3 месяца начиная с 15 июля 1871 года. Таким образом. Коммуна освободила мелкую буржуазию от задолженностей, но не предполагала ее финансировать. Этот декрет должен был укрепить положение мелкой буржуазии Парижа и ее связи с Коммуной.

Большинство в Коммуне думало о том, как быть с финансовыми обязательствами перед капиталистами, владельцами ломбардов, так как очень немногие члены Коммуны стояли на позиции экспроприации частной собственности.

Декрет, опубликованный 6 мая, устанавливал бесплатное возвращение из ломбардов вещей до 20 франков (мебель, платье, белье, постельные принадлежности, книги, орудия труда). В общем предстояло вернуть владельцам около 800 тысяч вещей стоимостью до 8 млн. франков. Выдача вещей началась 12 мая.

Коммуна организовала муниципальные лавки, где цены ниже обычных, а в XVII округе был создан рынок, где все продавалось по сниженным ценам. Овощи в муниципальных лавках были на треть дешевле, чем в частных, мясо продавалось по 1 франку 90 сантимов за кило вместо обычных 3 франков – 3 франков 60 сантимов.

3 мая был утвержден новый устав луврских оружейных мастерских. Он вводил выборы всех руководящих рабочих. Учреждался Совет мастерских, куда кроме руководителей входили делегаты рабочих от всех цехов. Таким образом, уставом предусматривалось широкое вовлечение рабочих для руководства мастерскими и для контроля за работой был введен принцип рабочего контроля, принцип выборности и ответственности руководства, принцип вовлечения всей массы рабочих в организацию производства. Рабочий день в мастерских был установлен в 10 часов, но в интересах обороны Коммуны была установлена сверхурочная работа на 1 – 2 часа без надбавки к зарплате. Как и в других отраслях, Коммуна снизила высокие оклады и повысила оклады низкооплачиваемым категориям.

В мае был введен декрет, обеспечивающий прожиточный минимум женщинам, подавшим заявление о разводе. «Незаконные» жены национальных гвардейцев были уравнены при выдаче пособий с «законными».

В области продовольственной 8 мая была введена такса на хлеб (50 сантимов за килограмм).

Мы видим, что решения Коммуны в социально-экономической областях были направлены на улучшение положения низших и средних слоев общества. Но надо отметить, что очень мало членов Коммуны стояло на позициях экспроприации частной собственности. Коммуна собиралась выплатить компенсации владельцам предприятий, ломбардов и т. п. Она поддерживала не только пролетариат, но и служащих, интеллигенцию, мелкую буржуазию.

Глава III. Законодательство Коммуны в сфере культуры и образования.

Главным для Коммуны в области культуры была забота об образовании. Было постановлено, что «Комиссия Просвещения займется реформой образования. Она должна будет подготовить проект декрета, устанавливающего образование бесплатное, обязательное и исключительно светское. Число стипендий в лицеях будет увеличиваться».

Во-первых, было введено светское обучение в школе: «Невежество и несправедливость должны отныне уступить место Просвещению и Праву».

Разумеется, священники не сразу согласились на это, поэтому 18 мая было опубликовано «Последнее распоряжение Коммуны о светской школе». Интересно, что наказание предусматривалось членам Коммуны, делегированных в муниципалитеты округов, где приказания Коммуны о введении исключительно светского образования не исполнялись – их имена ежедневно должны были публиковаться в «Официальной газете».

Решением о светской школе требовалось «удалить с глаз детей все то, что могло напомнить им о глупостях, которыми нас так долго морочили: отныне в наших школах не должно быть больше места ни картинам, ни книгам религиозного содержания, ни крестам, ни статуям святых», покрыть белой или черной краской латинские религиозные надписи и заменить их «такими общечеловеческими девизами, как Свобода, Равенство, Братство, Труд, Справедливость, Республика», упразднялись молитва, преподавание «так называемой священной истории, катехизиса и церковного пения».

Вот как объясняли коммунары такое решение: «Коммуна не намерена насиловать чьих-либо религиозных убеждений, но должна строго следить за тем, чтобы и над ребенком, в свою очередь, не производилось насилия путем навязывания ему догматов, к которым он по своему неведению не может отнестись критически или принять их вполне сознательно».

Кроме того, были причины и чисто политические: «До сих пор конгреганистские школы служили лишь монархистским целям», - заявлялось в обращении одной из мэрий. Разумеется, в таких школах дети испытывали сильное давление, их воспитывали в духе слепого подчинения монархии. Коммуна стремилась убрать это враждебное ей влияние из школы.

Вместо религиозных догм и морали новое образование, разумеется, должно было создать новую систему воспитания подрастающей личности. В «Циркуляре мэрии IV округа к родителям учащихся» коммунары поясняли: «Научить ребенка любви и уважению к себе подобным, внушить ему чувство справедливости, внедрить в его сознание, что он должен учиться во имя общественных интересов, - вот те моральные принципы, на которых отныне должно покоиться коммунальное воспитание».

Так как многие дети не ходили в школы, было постановлено: «Каждый ребенок имеет неотъемлемое право на образование, а потому посылка детей в школу является священным долгом семьи или за неимением ее – самого общества».

Кроме того, решено было бесплатно раздавать необходимые учебные пособия. В мае были открыты и первые профессиональные школы. . «Пусть каждый ребенок любого пола, пройдя круг своего начального образования, выйдет из школы-мастерской, обладая знаниями основных элементов одного или двух ремесел – такова наша цель», - заявляла Коммуна.

Средняя ставка учителей была увеличена в 2 – 2,5 раза, помощников учителей – в 2 – 3 раза. Особенно резко повышение окладов получили учительницы – в 3 – 3,5 раза и их помощницы – в 4 с лишним раза: было установлено. Что учительницы будут получать столько же, сколько и учителя, так как у «женщин жизненные потребности так же велики и настоятельны, как и у мужчин» и «в школьном деле женский труд равен мужскому».

Однако все сделанное коммунарами было только началом предполагаемой ими широкой деятельности по развитию народного просвещения. Об этом свидетельствует такое заявление Коммуны: «Новая система обучения, которую предполагает ввести Коммуна, не может пока быть осуществлена. Война, которую ей навязывают, не дает ей возможности…»

В области искусства было решено создать федерацию художников Парижа. Также Коммуна постановила отменить всякие субсидии и привилегии для театров, а также «прекратить систему эксплуатации театров одним директором или группой предпринимателей и заменить ее в кратчайший срок системой ассоциаций». Это улучшало условия жизни и творчества рядовых деятелей искусства.

В то же время Коммуной был принят ряд декретов о разрушении памятников реакции: Вандомской колонны – «варварского монумента, символа грубой силы и ложной славы, апологии милитаризма, отрицания международного права, постоянного издевательства победителей над побежденными, вечного посягательства на один из трех главных принципов Французской Республики – на принцип братства»; церкви Бреа – «вечного оскорбления памяти июньских побежденных, павших за дело народа»; Искупительной часовни Людовика XVI, которая «является вечным оскорблением первой Революции и постоянным протестом реакции против народного правосудия». Также переименовывались ряд улиц Парижа, носящих имена реакционных деятелей.

Коммуна очень заботилась о просвещении народа, стремилась ввести всеобщее образование, причем светское, соответствующее свободе совести. Это было главным направлением ее культурной политики. Коммуна также поддерживала рядовых художников и артистов, стремясь вывести их из-под гнета Академии и директоров театров. Кроме того, Коммуна приняла решения об уничтожении тех памятников реакции, которые оскорбляли борцов за свободу и революционеров прошлых лет, народ. Конечно, большую часть задуманного Коммуна не успела выполнить, так как просуществовала очень недолго – 72 дня. Однако активность, с которой она принялась за реорганизацию системы образования и сферы культуры, показывает, что замыслы Коммуны предусматривали сделать культуру и просвещение достоянием всего народа.

Заключение

Законодательство Коммуны носило народный характер. Но это законодательство было скорее не пролетарским, как утверждала советская историография, а демократическим, потому что Коммуна поддерживала не только пролетариат, но и мелкую буржуазию, служащих и интеллигенцию. Кроме того, владельцам мастерских, ломбардов и т. п. предусматривались компенсации.

Конечно, нововведения Коммуны не могли обрадовать версальские власти. Но нельзя сказать, что ее законодательство наносило безоговорочный удар по буржуазному строю: например, оставалась мелкая буржуазия. Но в то же время предусматривалась передача мастерских в руки рабочих ассоциаций.

В целом законодательство Коммуны создавалось под сильным влиянием прудонистских идей. Но в таком вопросе, как проблема централизации власти, эти идеи не дали должного результата. Об этом говорит то, что Коммуна в конце концов была вынуждена пойти на централизацию власти.

В области культуры Коммуна также принимала решения народного характера. Она пыталась сделать образование более доступным, и, кроме того, светским. Как известно, Вторая Империя, как и Первая, опиралась на католицизм. Поэтому решение об отделении церкви от государства и введении светского образования было частью всей политики по слому старой государственной машины.Этому же служили и такие мероприятия, как слом памятников реакции, оскорбляющих чувства народа. В целом законодательство Парижской Коммуны было чрезвычайно прогрессивным, и неудивительно, что у не нашлось много сторонников не только среди пролетариата, но и среди мелких служащих и мелкой буржуазии.

Примечания

Курсовая законодательство

Похожие курсовые работы