Алмазный фонд ордена победы

История Мальтийского Ордена от окончания Великой Осады до конца XVII века

После победы над турками и снятия осады Гроссмейстер Мальтийского Ордена Ла Валетт превратился в главного героя всей христианской Европы. Но его это не волновало, поскольку главной заботой было восстановление разрушенных укреплений, поскольку предполагалось, что турки могут снова атаковать Мальту. Кроме того, он вынашивал планы строительства новой столицы и штаб-квартиры Ордена Св. Иоанна, место для которой было выбрано на холме Скиберрас. Мысли о строительстве высказывались графом Строцци, ранее первым предложившим строительство форта Сент-Эльмо, и Антонио Феррамолино, проводившего перепланировку форта Сан-Анджело и строившего укрепления Биргу, ныне называющегося Витториоза. Но это не умаляет заслуг самого Ла Валетта, претворившего эти идеи в жизнь.

Главной проблемой были финансы. Пользуясь моментом, Гроссмейстер обратился за помощью к христианским государям и получил положительный ответ. Французский король дал ему 140 тыс. ливров, Филипп II Испанский – 90 тыс., король Португалии пообещал 90 тыс. крузаду. Папа Римский пожертвовал 15 тыс. крон и кроме денег прислал инженера Франческо Лапарелли с планами нового города и его укреплений. Кроме того, и сами Рыцари делали взносы из личных средств, а те, кто не имел наличных средств, предоставляли различный инвентарь.

К строительству приступили, не теряя времени зря, и первый камень в основание новой столицы лег 28 марта 1566 г. На него была нанесена памятная латинская надпись, гласившая о том, что новый город будет носить имя Ла Валетта в ознаменование его выдающихся заслуг перед Орденом и народом Мальты. Все Рыцари принимали участие в строительстве. Те, что располагали собственными судами, привозили различные материалы из Италии и с Сицилии, другие посылались в Европу, в частности в Лион за новыми пушками. Большинство же руководило рабочими, которых на строительстве было 8000 чел. Сам Ла Валетт проводил на строительстве целые дни. Первым зданием, возведенным в новом городе, была церковь Св. Девы Побед, где Ла Валетт завещал себя похоронить.

Несмотря на все внимание, уделявшееся строительству, трудности возникали. Некоторые выплаты задерживались. Ла Валетт компенсировал это, выпустив специальную бронзовую монету с изображением рукопожатия и надписью «Не деньги, но доверие» («Non aes sed fides»). Эти монеты раздавались рабочим, когда наличных средств было недостаточно, а позже их меняли на настоящие деньги. Такая система работала, и строительство шло без проволочек.

Одним из важных последствий победы над турками стало окончательное сближение мальтийцев с Орденом. Теперь мальтийцам разрешалось занимать ответственные должности в казначействе, суде и магистратах. Потепление отношений наступило и в среде мальтийской аристократии. Рассматривалась возможность для ее членов вступать в Орден. Этого, однако, никогда не случалось, возможно потому, что Рыцари все еще сторонились какой-либо «сарацинской примеси», полагая, что кровь старых мальтийских родов перемешана с мусульманской.

В ожидании нового турецкого нападения галеры Ордена были отремонтированы, заново оснащены и посланы в рейд на пути снабжения турок. Испанский король прислал 15000 солдат для усиления гарнизона острова, на то время пока укрепления не восстановят. Но новой турецкой атаке не суждено было состояться, хотя разгневанный поражением султан Сулейман собирался лично ее возглавить. Летом 1566 г., когда строительство Валетты шло полным ходом, Гроссмейстер получил сведения от шпионов о новых военных приготовлениях турок. Ими строились новые галеры и галеоты. Ла Валетт, боясь не успеть отстроить укрепления, и не желая дольше оставаться в тревожном ожидании, действовал решительно и организовал со своими диверсантами поджог арсенала в Константинополе. Огонь распространился на склады и доки и спалил многие из строящихся кораблей. Это вынудило султана отложить планировавшееся нападение на Мальту и заняться венгерскими делами. Но при осаде Сигетвара 5 сентября 1566 г. султан Сулейман умер. Наследовавший ему сын Селим предпочел нанести удар не по Мальте, а по Венеции. Используя передышку, Ла Валетт мог теперь решать многочисленные проблемы, возникавшие перед ним, начиная от инженерных сложностей строительства нового города, и заканчивая нарушениями дисциплины молодыми Рыцарями. Укреплению дисциплины и субординации Ла Валетт придавал огромное значение и считал, что без этого будущее Ордена невозможно.

Но здоровье Гроссмейстера уже было подорвано. В июле 1568 г., проведя целый день под жарким мальтийским солнцем, он получил солнечный удар и почувствовал, что конец его близок. Ла Валетт привел свои дела в порядок, отдал последние распоряжения, дал свободу своим рабам и амнистировал своих врагов. Он умер 21 августа 1568 г. и был похоронен в городе его имени в церкви Св. Девы Побед. С ним ушла самая яркая эпоха в истории Мальтийского Ордена.

Новый Гроссмейстер итальянец Пьетро дель Монте (1568-72 гг.) был уже пожилым человеком. Он не ставил задачу жесткого контроля дисциплины и больше уделял внимание строительству Валетты. Он планировал выстроить новые подворья для национальных подразделений Ордена «Языков», восстанавливая систему жизни Ордена, складывавшуюся еще на Родосе. Предполагалось, что так можно будет ограничить нежелательные контакты Рыцарей с остальным населением. Этого, конечно, сделать не удалось, но Рыцари теперь имели лучшие условия внутренней жизни, чем в тесных помещениях Биргу.

Каждым подворьем заведовал глава Языка, носивший титул «Столпа». Будучи наиболее достойными членами Конвента, Столпы несли и другие обязанности. Столп французского подворья являлся также Великим Госпитальером, провансальского – Главнокомандующим и Хранителем казны, итальянского – Адмиралом, кастильского – Верховным Канцлером, а английского – начальником кавалерии (Turcopolier). Внутри подворья Столп следил за дисциплиной. Во время совместных трапез он сидел за отдельным столом на возвышении и в качестве привилегии имел подушку под ноги. Молодые Рыцари сидели на скамьях, застеленных кусками кожи, и лишь по особо торжественным случаям – бархатом. Ниже их размещались Рыцари младших степеней: Капелланы и Служащие Братья. Каждый Рыцарь был обязан обедать в своем подворье не реже четырех дней в неделю. Женщины и собаки в подворье не допускались.

На особом положении находились Командоры, руководившие соответствующими дочерними организациями Ордена, разбросанными по всей Европе. Командории, имевшие тесные связи с феодальной знатью, располагали большими возможностями и значительной независимостью. Руководство командорий располагалось в отдельных зданиях. Некоторые из них строились на Мальте, и до сих пор сохранилось немало дворцов, носящих имена Командоров, их построивших, и являвшихся членами фамилий, оставивших заметный след в истории Ордена, таких как: Карафа, Паризио, Де ла Саль, Верделен, Бичи, Спинола, Вильена, Котонер и Скалья.

Несмотря на активность нового Гроссмейстера, апатия и инертность в отношении военной составляющей орденской жизни овладевали Рыцарями. Заканчивавшаяся реконструкция укреплений и присутствие испанского гарнизона позволяла руководству Ордена отвлечься от проблем обороны, но это не относилось к флоту. Мусульмане снова подняли свои головы, и их морские силы снова активизировались в Средиземноморье. Дель Монте словно очнулся от спячки, когда в июле 1570 г. один из его капитанов Франческо Сен-Клемент с четырьмя перегруженными и плохо оснащенными галерами позорно бежал от флотилии ренегата Эль Люк Али Фартакса с тунисского берега. По возвращении капитан был осужден военным судом, удавлен и сброшен с бастиона в море.

Такой жестокий метод насаждения дисциплины принес свои плоды, и год спустя Гроссмейстер мог оценить готовность своего флота. На этот раз три орденские галеры под командованием лучшего морехода Ордена шевалье Ромега, влившиеся в итальянскую эскадру Андреа Дориа, и входившие в состав христианского флота под общим руководством Дона Хуана Австрийского сразились с мусульманским флотом в битве при Лепанто 9 октября 1571 г. Битва была жестокой. Один из турецких командиров Эль Люк Али губернатор Александрии, принимавший ранее участие в осаде Мальты, очень удачно маневрируя, обманул Андреа Дориа и ударил по правому флангу христианского флота. Но Ромега, принявший командование частью флота, мощно атаковал в центре турок под командованием Пиали, что и привело к их разгрому. Эль Люк со своими кораблями бежал, но остальной турецкий флот был практически уничтожен.

Это событие должно было стать поворотным моментом для восстановления репутации флота Мальтийского Ордена. Рыцарям предстояло стать жандармами Средиземноморья, вылавливать пиратов и корсаров, освобождать христианских рабов и, в свою очередь самим захватывать трофеи и заложников, выкупаемых за деньги, что обогащало Орден и способствовало его развитию. Впрочем, вся стратегическая ситуация изменилась. Турки, занятые своими проблемами на востоке, не могли вести большую морскую войну, а западный мир внимательно наблюдал борьбу за морское господство протестантской Англии, а позже Нидерландов против католического короля Испании, разворачивавшейся по другую сторону от Геркулесовых Столбов. Орден какое-то время мог почивать на лаврах и сосредоточится на своих внутренних делах.

Дель Монте первым делом перенес Конвент, главный орган управления Ордена, из Витториозы в окончательно выстроенную Валетту. Сам он также перебрался из своего деревянного жилища в подобающий дом, выстроенный его племянником. В восстановленных городах и Валетте было построено около 2000 зданий, и внешне город стал напоминать другие города эпохи ренессанса. Старую столицу Рыцари стали называть Чита Веккиа, т.е. Старый Город, в отличие от новой столицы – Валетты. Укрепление престижа Ордена делало вступление в него более почетным, чем когда-либо ранее. Это привлекало сыновей знатных фамилий. Значительное влияние оказывала и реформация в Европе. Перед Орденом стоял и другая важная задача – укрепить связи с мальтийцами. Впрочем, все проблемы Дель Монте, умерший в 1572 г., «завещал» своему последователю, чье правление оказало глубокое влияние на будущее Ордена.

Новый Гроссмейстер шевалье Жан Л’Эвек де Ла Кассьер (1572–81 гг.), бывший Маршал Ордена, в течение 40 лет был честным служакой. Он начал службу с печально закончившейся экспедиции к Модану в 1531 г. Затем участвовал в нападении на Тунис адмирала Андреа Дориа, выбившего Хайреддина Барбароссу из этой части Африки, и в неудачном нападении на Звару. Отличившись под знаменем Ордена, кроме своего рвения и воинской доблести, он не имел каких-либо еще качеств, необходимых для избрания Гроссмейстером после смерти Дель Монте. Предполагалось, что этот пост должен занять Бали де Монгаден, Казначей Ордена или Вентемилль, приор Тулузы. Оба кандидата набрали одинаковое количество голосов, и длительные споры завели ситуацию в тупик. Тогда они оба согласились снять свои кандидатуры, и в качестве альтернативы Гроссмейстером был избран Ла Кассьер.

Однако, те, кто рассчитывал на то, что новый Гроссмейстер не будет влиять на духовную сферу орденской жизни, ошибались. Вдохновленный своим высоким положением он, напротив, решил установить для Ордена такие же высокие стандарты, какими их видели Л’Иль Адам и Ла Валетт. Ла Кассьер начал со строительства церкви Св. Иоанна. По проекту мальтийского архитектора Джироламо Кассара она была возведена в новой столице вместо маленькой церкви, построенной еще самим Ла Валеттом. Новый храм должен был стать настоящим залом славы Ордена. Многие возражали, полагая, что более уместным в это время было построить склады и амбары.

Ла Кассьер видел, что большинство Рыцарей нарушает традиции монашеской жизни, дисциплина в Конвенте падает. Поведение в стенах подворий ухудшалось, Рыцари позволяли себе бить слуг и не соблюдать правила монашеского уединения. Ла Кассьер связывал это с наступающей Реформацией и боролся с этим. Он был человеком неглупым, но очень упрямым. Чтобы уравновесить воинскую обязанность членов Ордена другой «титульной» – госпитальерской, он решил выстроить в Валетте госпиталь, получивший название Сакра Инфирмария. Этот госпиталь стал самым значительным среди учреждений подобного рода в западном мире. Причем не только из-за своих размеров, но и по уровню медицинской помощи.

Госпиталь находился в ведении Французского Языка, однако и члены других Языков должны были один день в неделю ухаживать за больными. Сам Гроссмейстер приходил в госпиталь по пятницам. Помимо квалифицированного врачебного и хирургического лечения и хорошего ухода, пациенты получали хорошее питание (упоминается, что на приготовление бульона для больных предназначалось до 200 кур в день). Еда сервировалась на серебре. Обслуживались в госпитале все, включая даже рабов.

Некоторые иностранцы из Европы, даже из стран, не связанных с Орденом, специально приезжали для лечения в мальтийском госпитале.

Проблем у Ла Кассьера и без того хватало. В 1574 г., когда началось строительство госпиталя, появилось известие о том, что Селим II атаковал Тунис и может все же снова атаковать Мальту. Считая остров неготовым к отражению атаки, Ла Кассьер завил своим Рыцарям что они больше интересуются женщинами, чем укреплением обороны.

Несколько позднее корсары Ордена, грешившие иногда нападениями и на немусульманские суда, торговавшие с мусульманами, захватили товары еврейских купцов на одном из венецианских судов. Начался скандал, но Ла Кассьер встал на сторону своих Рыцарей и заявил, что евреи не являются подданными Венецианской Республики, и захват их груза законен, несмотря на то, что он находился на дружественном судне. Дело было отдано на суд Папе, и тот решил, что груз должен быть возвращен евреям. Решение Папы оставалось для Ордена законом. Своей волей он мог отменять даже распоряжения Гроссмейстера. В это же время понтифик прислал на Мальту шевалье Де Мендоса, чтобы тот стал Рыцарем Великого Креста и главой восстанавливавшегося Английского Языка.

Ла Кассьер принимал твердые решения и добивался их исполнения, даже если Рыцари им противились, особенно если это касалось правосудия. Обнаружив плохое управление и злоупотребления в германской командории, он сразу назначил Георга де Шорбона исправлять ситуацию. Когда один из португальских Рыцарей был убит другими Рыцарями того же Языка, Гроссмейстер тут же приказал их арестовать, судить, и когда их вина была доказана, зашить в мешки и бросить в море. Гибкостью и тактичностью Ле Кассьер не отличался и особой симпатией Рыцарей не пользовался, хотя после освящения в 1578 г. церкви Св. Иоанна, отношение к его деятельности несколько улучшилось.

Ла Кассьер укреплял связи с мальтийским населением. Хотя мальтийских аристократов в Орден все же не принимали, но им помогли организовать орган местного самоуправления – автономную коммуну Университа. Отношение к Рыцарям улучшалось. Один из мальтийцев предоставил Гроссмейстеру землю под его очередной масштабный проект – строительство дворца Гроссмейстеров (Великих Магистров) в Валетте. Символической ежегодной арендной платой служили 5 пшеничных зерен и стакан воды, предлагаемые Гроссмейстером главе семьи.

Впрочем, симпатия мальтийцев к Рыцарям, уже находившимся в молчаливом противодействии Гроссмейстеру, могла идти ему и во вред. Рыцари стали часто покидать подворья без разрешения или враждовать с солдатами Ордена по мелочам. Вопиющим нарушением законов стал захват Рыцарями груза с одной из приведенных в порт трофейных галер. В отличие от других корсаров, мальтийские Рыцари не делили добычу на доли, все трофеи и выкупы шли в казну Ордена. Капитаны крайне редко премировались за особо крупные победы. За сокрытие добычи полагалось суровое наказание. Возникали разногласия и с высокопоставленными Рыцарями. Ла Кассьер почувствовал, что теряет контроль над ситуацией, и стал опасаться мятежа. При этом он продолжал считать, что во многом причиной расшатывания Ордена служит проникновение вредных идей Реформации и «злотворных ересей». Это заставило его ввести на Мальте инквизицию, толкнув его к совершению очень большой ошибки, о которой позже имел поводы сильно сожалеть. Но он пошел на это, и словно поднес фитиль к пороховой бочке.

Рыцари, решив, что их Гроссмейстер стал слишком старым и неспособным дальше ими руководить, восстали. Возглавляемые никем иным, как знаменитым корсаром шевалье Ромега, назначенным Ла Кассьером командиром всего галерного флота, мятежники взяли власть в свои руки. Они свергли Ла Кассьера и поместили его в тюрьму форта Сан-Анджело. Ромега был избран Лейтенантом Гроссмейстером.

Вести об этом достигли Рима, и Ла Кассьер с сопровождающими отправился на разбирательство. Несмотря на пошатнувшееся здоровье, он так упорно отстаивал свою правоту, что был признан невиновным. Теперь настала очередь Ромега явиться в Рим и просить прощения у своего начальника, с которым он так неправедно поступил. Во время разбирательств Ромега умер. Верный до конца своим христианским принципам, Ла Кассьер простил мятежника, просил похоронить его подобающе и молиться за его душу. Сам Гроссмейстер вернуться на Мальту тоже не успел, скончавшись в декабре 1581 г. Он был похоронен в Валетте в церкви Св. Иоанна, отныне ставшей главным храмом Ордена, куда потом из форта Сан-Анджело перенесли останки других Гроссмейстеров.

Тем временем на Мальте разворачивалась деятельность инквизиции. Первые попытки привлечь инквизиторов для искоренения «ереси» на Мальте делались еще при Ла Валетте, но тогда Гроссмейстер не допустил их вмешательства. Ла Кассьер же пошел на введение инквизиции, и 1 августа 1574 г. на острове появился первый Верховный Инквизитор Мальты – Петер Дюсина. Он разместился в форте Сент-Эльмо и основал трибунал инквизиции. В 1580 г. инквизиторы переехали в новый дворец в Биргу. Это мрачное здание с подземельями, камерами пыток и внутренним двором для экзекуций сохранилось и по сей день. Пост считался важным - из 69 мальтийских инквизиторов, сменявшихся через каждые два года, 25 стали позже кардиналами, а двое избирались Папами: Александр VII и Иннокентий XII.

Инквизиторы активно вмешивались в дела Ордена. Взаимоотношения между Гроссмейстерами и Великими Инквизиторами регламентировались рамками сложных ритуалов, часто причинявшими первым дополнительные неудобства. Авторитету Гроссмейстеров наносился серьезный урон. Симпатией Рыцарей инквизиторы также не пользовались. Если мальтийских епископов Рыцари считали агентами испанского короля, то инквизиторов – шпионами Папы.

Конфронтации Рыцарей с инквизиторами происходили часто. Однажды инквизитор Антонио Ортензио арестовал капитана французской галеры из Марселя по обвинению в ереси. Рыцари, соотечественники капитана, отбили арестованного, помогли ему бежать, и сами бежали. Однако орденские галеры по приказу инквизитора открыли огонь по убегающей галере и заставили ее остановится. Капитан и Рыцари были схвачены и осуждены. Впрочем, инквизиторы не могли окончательно запугать Рыцарей, и те, не прибегая к помощи Гроссмейстера, действовали самостоятельно. Когда шевалье Понтуаз напал и ранил соглядатая инквизиторов, викарий епископа Фабрицци возбудил дело. Однако другие Рыцари вмешались в дело и сбросили викария с бастиона Валетты. В другой раз Рыцари взломали двери тюрьмы в форте Сент-Эльмо, чтобы вызволить своего товарища. Но чаще инквизиторы все же добивались своего, сами или после вмешательства Папы, заинтересованного в их присутствии на Мальте и поступавшей от них информации о делах Ордена.

Преемником Ла Кассьера стал Гюго Лубен де Вердаль (1581-95 гг.) французский Рыцарь из Провансальского Языка. Он был товарищем по оружию Ла Кассьера, но в это время находился вне Мальты и имел немного возможностей занять должность Гроссмейстера, хотя и обладал большими амбициями и достаточным авторитетом. Однако, в соответствии со статусом Ордена, список кандидатов утверждал Папа. Несмотря на желание Испанского Языка выдвинуть нового Гроссмейстера из своей среды, в списке оказалось три человека, и все они были французами. Одного из них, Гюго Лубена де Вердаля и выбрали новым Гроссмейстером Ордена.

Пришедший к власти в 51 год Де Вердаль, называемый также Вердала, сочетал в себе большую набожность с хитростью, властолюбием и тягой к роскоши и богатству. Эта его «светскость» привлекала значительную часть Рыцарей, надеявшихся, что он станет сильнее противодействовать инквизиторам. Другие, напротив остались недовольны таким выбором, в т.ч. и испанцы. Но Вердала не обращал на это внимание. Он, не колеблясь, запретил ношение в подворьях пистолетов и кинжалов, считая, что это оружие бандитов, и Рыцари с тех пор стали носить только свои клинки.

Через пять лет после избрания Вердала Папа Сикст V, бывший его другом, предложил ему звание кардинала и Князя Церкви. Тем самым Папа не столько хотел поощрить Вердала в его усилиях по укреплению Ордена, сколько вообще пытался поднять престиж Гроссмейстера и всего Ордена, пошатнувшийся при Ла Кассьере. Кроме того, Папа знал о том, что Вердала является другом Генриха Наваррского, изменившего католической вере и ставшего лидером французских гугенотов. Папа надеялся, что влияние будущего Князя Церкви поможет вернуть того в лоно католической церкви.

Рыцари, даже привыкшие к странным решениям, принимаемым Папой, были изумлены. А еще больше удивился главный мальтийский инквизитор, который должен был теперь кланяться Вердала, как стоящему выше в церковной иерархии. Возвращение Вердала на Мальту превратилось в праздник с орудийным салютом, вывешиванием флагов и иллюминацией. Но вершиной всего стало облачение Вердала в новую алую мантию с восьмиконечным крестом. Он стал первым и последним Гроссмейстером, носившим такое одеяние. Став Князем Церкви, Вердала стал жить на широкую ногу, подобно кардиналам в Риме, окружив себя роскошью. Помимо всего прочего, он завел привычку услаждать себя музыкой во время обеда, что совсем уж противоречило монашеским обычаям Госпитальеров. Когда же ему указывали на это, Вердала отвечал, что музыка позволяет ему привыкать к сладким звукам рая. Он выстроил для себя загородный замок-дворец с садом и переехал туда из душной Валетты. Внешне замок был относительно строгим, однако имел роскошные интерьеры, украшенные фресками, прославляющими нового Гроссмейстера, и бюстом самого Вердала. Дворец Вердала и в настоящее время служит одной из резиденций мальтийского президента.

Поведение Вердала вызывало возмущение многих Рыцарей, в основном итальянцев и испанцев. Ища повода для выражения своего недовольства, они осуждали его за расточительность, особенно негативно выделявшуюся на фоне нищеты мальтийцев, за игру в карты, которой он пытался отвлечься от подагрических болей. Новых врагов Гроссмейстер приобрел, когда стал продвигать своего племянника Де Сегревиля, назначив его главой Английского Языка, в обход более достойных английских Рыцарей. Однако Вердала, пользуясь расположением Папы, не обращал на это внимание, даже когда жалобы на него поступали в Рим.

Алчность побудила Вердала приумножать свои богатства, уподобясь его современникам – английским корсарам королевы Елизаветы. Но, в отличии от Вердала, сэр Фрэнсис Дрейк и сэр Джон Хоукинс сохраняли еще и патриотическими чувства, преданность своей королеве и дух авантюризма. Вердала снарядил свои собственные галеры и решил отправить их в море за добычей. Даже друзья Вердала были обескуражены его намерениями. Орден не находился в состоянии войны ни с одним государством, и такие действия могли квалифицироваться только как пиратство. Ему напоминали, что пиратство противоречило всем законам Ордена, и что Ла Валетт за это жестоко наказывал. Но, не спрашивая ни чьего мнения, Вердала пустил пять своих галер в первый поход. Его затея провалилась. Первая галера, ведомая неким испанским кавалером, была захвачена вместе со всем грузом и экипажем в Кандии. Другую, под командованием шевалье Бардана, захватили турки, а два судна поменьше потерпели кораблекрушение у африканских берегов. Последнее оставшееся судно не могло принести ему ожидаемой добычи.

Такое фиаско заставило бы отступиться любого, но не Вердала. Он снарядил галеот и послал вместе с четырьмя галерами Ордена с условием, что половина захваченного будет принадлежать ему лично. Но и в этот раз все закончилось плохо. Сначала корабли повстречали две турецкие галеры, но капитан галеота действовал вяло, и это дало противнику возможность скрыться. А затем отряд был атакован венецианскими галерами, и два орденских судна были захвачены. Гроссмейстер был взбешен и, сделав виноватым капитана Авогадро, заключил его в тюрьму. А потом начал строительство двух новых галер. Не теряя времени даром, Вердала стал готовить их к каперским рейдам, однако не смог набрать необходимые экипажи. Тогда он снял матросов с орденских галер.

Вердала не беспокоило всеобщее недовольство. Мальтийцы снова переживали нелегкие времена, их бедность усугублялась эпидемиями. Помимо вспышки чумы, болезнь, похожая на тяжелый грипп, унесла 3000 жизней. Жалобы на Гроссмейстера, исходившие и от Рыцарей, и от инквизиторов, продолжали поступать в Рим, но Сикст V не обращал на них внимания. Лишь после его смерти новый Папа Клемент VII начал рассмотрение таких жалоб.

Будет справедливым сказать, что Вердала, тем не менее, оставался довольно набожным человеком. При нем был основан иезуитский коллеж, в дальнейшем превратившийся в Мальтийский университет, монастырь Урсулинок и женский госпиталь, сестры которого носили на одежде восьмиконечный крест. Гроссмейстер жертвовал на богоугодные дела часть захваченной орденскими галерами добычи.

Образ Вердала, при его статусе и стиле жизни, за пределами Мальты тоже был малопривлекательным, и весь Орден не пользовался популярностью. Если раньше, несмотря на строгий целибат, вступление в Орден было для аристократов привилегией, то во времена Вердала оно считалось чуть ли не наказанием. Например, в 1590 г. разоблаченный алхимик Маманьяно получил прощение Папы с условием, что он вступит в Орден и внесет взнос в 5000 крон.

Наконец, терпение Рыцарей закончилось, они сместили Вердала и отправили его на суд Святого престола за тягу к роскоши, растрату орденских средств и даже за ересь. Обвинения были отвергнуты, но дни Вердала были сочтены. Он умер в 1595 г.

Следующим Гроссмейстером стал испанец Мартин Гарсес (1596-1601 гг.) Он не был тем человеком, который смог бы разрешить все противоречия между Рыцарями различных Языков и в полной мере вернуть Ордену его статус и роль защитного барьера Европы от мусульманских пиратов.

Тем не менее, в 1596 г. был создан Адмиралтейский Совет, включавший Адмирала, Капитана-генерала галерного флота и четырех Рыцарей Большого Креста под председательством Верховного Секретаря, представлявший отчет о состоянии флота и своих предложениях и решениях Совету Ордена. Адмиралтейский Совет призван был упорядочить действия христианских корсаров, получавших патенты от вице-короля Сицилии и от самого Ордена во времена Вердала. Такие корсары совершали свои походы и под своими, и под чужими флагами и мало обращали внимания на национальную принадлежность своих жертв, охотно нападая на христианские суда. Венецианцы открыто обвиняли Мальтийских Рыцарей в пиратстве, назвав их «разбойниками с крестами на груди». Для защиты интересов венецианских и еврейских купцов, торговавших с турками, Папа в 1587 г. вынужден был издать буллу, запрещавшую нападать на их корабли, если они не занимались продажей оружия, но это мало помогло. Теперь законы стали строже. Архивы Ордена сохранили сведения о том, что два таких головореза – Коло Фарделло и Канья Росса были повешены Рыцарями за нападения на христианские торговые суда.

Живя в эпоху культурной революции в Европе, Гарсес тоже пытался следовать ее тенденциям, украшал собор св.Иоанна. Но его правление было недолгим, он умер в 1601 г., уступив место более способному приемнику.

Гроссмейстер Алоф де Виньякур (1601-22 гг.) тоже был ценителем искусств, но, прежде всего, направил своих усилия на решение более прозаических, но первостепенных задач, стоящих перед Орденом. Среди доставшихся ему в наследство проблем были нехватка воды в быстро разраставшейся Валетте и недостаток продуктов питания на Мальте вообще. Вода была в достаточных количествах в северо-западной части острова вокруг старой столицы Мдины. Виньякур решил быстро соорудить водопроводную систему, и два итальянских инженера построили акведук, спускавший воду из района Мдины прямо в центр Валетты к фонтану напротив дворца Гроссмейстеров. Часть средств выделил сам Виньякур.

Проблема с зерном была серьезней, купить его было не на что. Виньякур начал восстанавливать и переоснащать орденский флот, пришедший в запустение при Вердала. Были снаряжены десять галер с 200 Рыцарями и 800 мальтийскими солдатами. 7 апреля 1603 г. эти силы атаковали Патры и Лепанто в Греции. Оба города были захвачены практически без сопротивления, но продовольствия в них оказалось мало. Однако, на обратном пути попались две турецкие галеры, на которых было захвачено зерно и амуниция. Все это было доставлено на Мальту.

Демонстрация силы Ордена произвела благоприятное впечатление на мальтийцев, успевших к тому же за 60 лет его пребывания на острове подзабыть о своих древних привилегиях. Папа тоже возлагал надежды на нового Гроссмейстера и присвоил ему звание Князя Священной Римской Империи. Виньякур, тем временем, продолжал посылать свои суда в рейды к африканским берегам. Корсарство приносило доход Ордену, мальтийцам, и ему самому, позволяло продолжать строительство. Был основан официальный банк Монте ди Пьета, дававший деньги в рост. Также действовала и организация, известная как Монте де Редемпционе, основанная на Мальте еще при Вердала капуцинским монахом отцом Рафаэлем. Он собирал пожертвования на выкуп христианских рабов из мусульманского плена. Виньякур поддержал эту инициативу и стал выплачивать по 70 скуди за выкуп мальтийского пленника и 150 – за плененного Рыцаря. В дальнейшем эти выплаты повысились до 200 и 500 скуди соответственно. Организация постепенно разрослась, ее главным зданием стал дворец Сельмун, до сих пор использующийся как отель.

Виньякур поощрял искусства, заботился о сохранении книг, рукописей и документов. При нем на Мальте работал великий художник Микеланджело да Караваджо. Обвиняемый в убийстве, он скрывался на острове от правосудия. Когда же художника все же арестовали, Гроссмейстер, по-видимому, не препятствовал его побегу.

Но главной заботой Гроссмейстера все же было восстановление морской и военной силы Ордена. В 1610 г. флот Ордена совершил рейд на африканский берег, а через год атаковал Коринф. Ущерб турок был столь велик, что турки решили решительно пресечь такие атаки. Виньякур, подобно Ла Валетту, имел своих шпионов, от которых узнавал о планах турок. Гроссмейстер стал готовиться к новой осаде и после 1611 г. сократил все остальные статьи расходов. В своих опасениях он оказался прав, турки сдержали слово. 6 июля 1614 г. 60 турецких галер, наполненных войсками, показались к югу от Марсашлокка. По тревоге мальтийцы перебрались под защиту укреплений, значительно расширенных по сравнению с 1565 г. Виньякур послал свою кавалерию на перехват турок к Марсашлокку. Но те не собирались сражаться в этом месте и не стали высаживаться. Они перевели свои галеры в Марсашкалу, и прежде чем Рыцари смогли им помешать, высадили 5000 чел. Турки двинулись к Марсашлокку и Зейтуну, грабя и сжигая все на своем пути. Когда подоспела орденская кавалерия, турки отказались от боя и отступили. Но стычка все же произошла, и Рыцари захватили 60 пленных. Защитники фортификаций Валетты и Большой гавани тоже увидели турецкий флот и стали готовиться к атаке. Но атака не состоялась. Следующим стало известие о высадке турецкого отряда у Меллихи на северной оконечности Мальты. Но они скорее искали воды, чем битвы, и были изгнаны мальтийскими солдатами. Осталось непонятным, собирались ли турки ограничиться рейдом или планировали длительную операцию. Размер войска позволял это, но, видимо, увидев серьезную военную силу Ордена и значительно более мощные укрепления, они отказались от своих намерений.

Виньякур многое сделал для того, чтобы для Ордена снова настали добрые времена, но многое из плодов своих усилий он уже не увидел. Он умер в 1622 г.

Его приемником стал португалец де Васканселуш. Однако через год он умер, и новым Гроссмейстером стал француз Антуан де Пол (1623-36 гг.). Своего избрания он добился лишь при помощи взяток. Тщеславный и самовлюбленный, он искал в своем новом звании личные интересы, нежели следование добрым примерам своих предшественников. Построенный при нем дворец Сан-Антон с садами стал официальной резиденцией мальтийского правительства и сейчас является домом президента страны. Де Пол словно соревновался с Вердала в тщеславии и роскошестве. Он приглашал к обеду по 600 гостей, в число которых включались егеря, сокольничие, камердинеры, прочая челядь и даже тупейщики и крысоловы.

Справедливости ради надо отметить, что разгульная жизнь де Пола не создала ему плохой репутации в Европе. Его дурные привычки касались только внутренних дел, а к его тиранству относились снисходительно. Его финансовые операции были часто незаконными, но страна и граждане имели и свою долю. Де Пол заботился и о морской мощи Ордена, хотя экспедиция против турок в 1628 г. и оказалась неудачной. Пять галер Ордена атаковали Сент-Маура, один из ионических островов, находившихся в руках турок. Последовала отчаянная битва и орденский флот, захватив 180 пленных, был вынужден отступить. Но на обратном пути он был атакован корсарами и потерял две галеры, захваченные и уведенные к африканскому побережью.

На правление де Пола пришлось и столетняя годовщина орденского правления на Мальте. В ознаменование этого Папа повысил статус Гроссмейстера Ордена, уже бывшего также Князем Священной Римской Империи, до сана Кардинала Святой Римской церкви с титулованием Преосвященство. Этот титул отныне носил каждый Гроссмейстер. Этим отмечались успехи, достигнутые Орденом на Мальте. Дополнительным показателем этих успехов стал и рост численности мальтийского населения. С 1530 г. население Мальты и острова Гоцо выросло в четыре раза и достигло 59000 чел. Несомненно влияние Рыцарей Ордена положительно сказалось на культуре, образовании и вообще уровне жизни островитян. Мальтийцы, независимо от сословий, пытались копировать образ жизни Рыцарей, их жилища, быт, кухню, одежду. Во многих из них уже текла кровь Рыцарей, легко нарушавших свой обет безбрачия при общении с мальтийскими женщинами, и других людей Ордена. Фамилии некоторых мальтийцев прямо на это указывали. Например, довольно распространенная фамилия на Мальте Салиба пошла от Пьетро делла Салиба, араба, ставшего одним из начальников доков при д’Омедесе (1536-53 гг.). Под руководством Салиба в пекарне дока работали и женщины…

К середине XVII в. большая часть мальтийцев имела хорошие отношения с Рыцарями и участвовала в различных совместных мероприятиях и празднествах. Лишь представители высшего класса по-прежнему таившие обиду и смотревшие свысока на обитателей Большой Гавани, старались ничем не быть связанными с Орденом, даже получая впоследствии для своих сыновей разрешение на вступление в Орден. Они хитрили, посылая своих жен рожать на Сицилию. Мальтийцы с таким «сицилийским» происхождением вступали в Орден. Это, конечно, не привело к образованию в Ордене Мальтийского Языка, поскольку такие Рыцари включались в Итальянский Язык. По меньшей мере, два мальтийца стали Великими Приорами Ордена, т.е. вторыми по значимости лицами после Гроссмейстера. Один из них, Командор Джон Френсис Абела был Вице-Канцлером Ордена и разносторонним писателем.

Несмотря на недостатки правления де Пола и ослабление дисциплины, Орден оставался популярным и привлекал молодых аристократов из Европы. Особо важным персонам, конечно, отдавалось предпочтение. Например, принц Фредерик фон Гессен, сын ландграфа Гессенского Людвига, специально перешел в католичество, чтобы вступить в Орден, был Рыцарем Великого Креста, а в дальнейшем даже стал кардиналом.

Но де Пол все же подвергся опале со стороны Папы Урбана VIII за то, что Рыцари стали сопротивляться папскому указу, предоставлявшему Великому Инквизитору право председательствовать на Общем Собрании Ордена. Это произошло в конце правления де Пола, и после его смерти в 1636 г. власть перешла к другому французу Жану Полю де Ласкарису Кастелла.

В то время, когда требовалось твердой рукой восстановить дисциплину в рядах молодых Рыцарей, избрание Гроссмейстером семидесятипятилетнего Кастелла могло быть неадекватным, но с другой стороны, его мудрость, опыт и привязанность Ордену позволяли надеяться, что он сможет решить проблемы Ордена. Определенное влияние на отношение к новому Гроссмейстеру оказывала печальная история другого Ласкариса, его родственника. Это был грек по происхождению, участвовавший в Великой Осаде 1565 г. на стороне турок, но перебежавший к осажденным и выдавший им план турецкого штурма. Несмотря на это, его продолжали считать отступником, а имя его стало почти нарицательным.

Впрочем, новый Гроссмейстер был мудрым и добросовестным человеком, посвятившим себя служению Ордену и исправлению ошибок, допущенных своими предшественниками. Сразу после избрания он продолжил строительство укреплений вокруг Валетты, начатое при де Поле инженером де Мачерата, но остановленное из-за недостатка средств. Ласкарису тоже пришлось искать возможности занять деньги, поскольку казна Ордена была пуста. Из-за Тридцатилетней войны Орден был лишен поддержки от своих германских командорий и двадцать лет не получал оттуда ни кроны. Но Гроссмейстер еще спланировал и завершил постройку новой пристани в Большой Гавани, связывающей Валетту с внутренней бухтой Марсы. Там уже было подобие пристани, само слово «марса» означало по-арабски «порт». Однако, раньше Рыцари использовали этот район больше в качестве болота для охоты на уток.

Ласкарис уделял внимание дисциплине, искал способы обуздать тягу к азартным играм, вину и женщинам. В его правление женщинам было запрещено ношение масок на карнавалах и участие в театральных постановках в подворьях Ордена. Рыцари были возмущены чрезмерными строгостями, но их гнев был обращен не на Гроссмейстера, а на отцов-иезуитов, порицавших их за их пристрастия; известно, что духовником Ласкариса был иезуит. Гроссмейстер даже вынужден был временно отослать некоторых иезуитов на Сицилию, для их же безопасности. Впрочем, Ласкарис находил и способы отвлечь Рыцарей от их порочных страстей. Он, в частности, на территории нынешнего городка Флориана соорудил площадку для игры в мяч, называемой «палламальо», украшенную мраморными плитками с собственными назидательными стихами.

Ласкарис построил новый госпиталь, т.н. «чумной дом», для изоляции заболевших инфекционными болезнями. Так он сразу убивал двух зайцев: помогал госпиталю Сакра Инфирмария предотвращать эпидемии и находил для Рыцарей возможность исполнять свой «священный долг» госпитальеров. Этот госпиталь был одним из первых учреждений такого рода в Европе. Предприимчивость Ласкариса для его тогда уже восьмидесяти лет была удивительной…

Разумеется, праздность и порочность и не являлись типичными чертами всех Рыцарей. Многие из них были образцами достойного поведения и посвящали свое время орденской жизни. Во времена Ласкариса к числу таковых относились немцы Кристиан Остерхаузен, занимавший ряд ответственных постов, и Франц фон Зонненберг – Столп германского подворья, итальянец Фламинио Бальбиани – Приор Мессины и испанец Рафаэль Котонер – бейлиф Майорки и будущий Гроссмейстер (1660-63 гг.).

При Ласкарисе в 1644 г. на Мальте появилась первая типография Помпео дель Фиоре, весьма способствовавшая просвещению и приобщению к классической литературе.

Этот же год стал триумфом морской мощи Ордена, которой Ласкарис также уделял много внимания. Шесть галер Ордена под командой Капитана-Генерала брата Габриэля Шамбрэ де Буабодрана, патрулировавшие архипелаг Южные Спорады, наскочили в 70 милях от острова Родос на турецкий конвой. Он следовал из Стамбула в Александрию и эскортировал галеон «Султана» - большое вооруженное судно 1100 т. водоизмещения. Три галеры атаковали сам галеон, который отчаянно отстреливался. После ожесточенного морского сражения и семичасового абордажного боя мальтийцам удалось захватить корабль. Раненный в самом начале сражения Буабодран не покинул боя и, стоя на мостике захваченного судна подбадривал своих воинов. Галеон не удалось довести до Мальты, он затонул вблизи южного побережья Италии. Однако Рыцари спасли большую богатого часть груза и нескольких знатных невольников. Захваченный ценный груз принадлежал Кизлару Агаси, Черному Евнуху, считавшемуся третьим лицом Османской империи. Но еще большим сюрпризом оказалось нахождение среди пленников молодой женщины. Ее одежды и драгоценности сразу выдали, что она важная персона. Ее звали Зафира и она сопровождала двухлетнего мальчика. По одной версии она была наложницей султана Ибрагима, а мальчик – собственным сыном султана. Однако позже возникло предположение, что она была лишь кормилица сына султана, ровесника захваченного мальчика, позже правившего под именем Мехмеда IV. Какая из версий ни была бы правильной, но Зафира вскоре умерла, а мальчика Ласкарис взял в Конвент и окрестил, а позже он стал доминиканцем.

Не известно, повлиял ли захват султанского галеона на планы турок атаковать Мальту в следующем году, но Ласкарис предусматривал такую возможность и принял все меры. Он знал, что обладает надежными укреплениями, но не имеет достаточно людей, чтобы их оборонять. Он начал вербовку 18000 воинов, но истратил все деньги и не мог выплатить обещанное жалование и приобрести необходимое дополнительное вооружение и обмундирование. Тогда он начал собирать серебро и переплавлять его в монеты. Наверное, никому другому это бы не удалось, но народ уже знал его мудрость и разумное правление, и необходимое серебро было собрано. Однако решение об оставлении Мдины, как непригодной для обороны, вызвало такое возмущение горожанок, что Ласкарис вынужден был отменить это распоряжение.

Однако, нападение на Мальту не было осуществлено. Турки атаковали принадлежавший Венеции Крит. Большую часть острова турки захватили, но укрепления Кандии (Ираклиона) венецианцы с помощью мальтийцев удерживали до 1669 г.

Тем временем возникло противостояние Рыцарей с Великим Инквизитором Мальты Джио Батта Джанеллини Джори. Он в мае 1646 г. вынужден был просить свое руководство об освобождение его от его обязанностей, поскольку был, якобы, информирован, что Рыцари собираются его убить. Ласкарис признался Папе, что, несмотря на все его усилия, он не может уследить за всеми Рыцарями разных национальностей и образа мыслей. Совсем уже старый Гроссмейстер начинал терять нити управления…

В 1653 г. Ласкарис предпринял явную авантюру, согласившись на предложение губернатора острова Сен-Кристофер шевалье де Пуанси, и купив у Людовика XIV вестиндские острова Сен-Круа, Сен-Бартоломью и Тортуга. Пытаясь распространить влияние Ордена на Новый Свет, он, безусловно, совершил ошибку, не подумав о том, как будут использоваться эти острова, населенные неграми-рабами, и как Рыцари смогут использовать свой галерный флот в этой части света, кишащий пиратами разных национальностей. Тем не менее, флаг Ордена появился на Карибском море.

Последние усилия Ласкарис предпринял по укреплению морского флота. Он не ошибся, назначив командующим капитана Джорджио Караффа, будущего Гроссмейстера (1680-90 гг.). Это дало свои плоды, и в 1656 г. Орденский флот под его командой, придя на помощь венецианцам, оборонявшим Крит, разгромил турок в битве в Дарданеллах.

Ласкарис умер год спустя в возрасте 96 лет.

При выборе нового Гроссмейстера Рыцари обратили весь свой гнев на Инквизитора, не одобрявшего их выбор. Гроссмейстером стал испанец Мартин де Редин. Он запомнился своими планами строительства цепи из 14 сигнальных башен на побережье островов на случай внезапного нападения. Однако, увидеть свои башни в действии ему было не суждено, он умер в 1660 г. Имя его приемника - Анне де Клермон де Шатте Гессана было длиннее, чем срок его руководства Орденом, продлившегося три месяца. Все в том же 1660 г. был избран Гроссмейстером Рафаэль Котонер (1660-63 гг.), один из двух братьев испанцев, на чье правление пришлись последние славные времена Ордена.

Отсутствие опасности со стороны турок позволяло Котонеру использовать свободные средства на расширение и улучшение госпиталя. Он был разделен на общеврачебное и хирургическое отделения, изолятор для инфекционных больных и специальное отделение для душевнобольных, которые до того содержались в тюрьме. При госпитале открылись анатомическая и хирургическая школы и библиотека.

Поощрялось искусство. В частности был приглашен из Сицилии наиболее известный художник Мальты Маттиа Прети. Строились и украшались здания, основным стилем стал ренессансный.

После смерти Рафаэля Котонера был избран его брат Николас (1663-80 гг.). Он вынужден был отказаться от авантюрных планов Ласкариса и продал американские «владения» Ордена Вест-Индской компании за 500 тыс. ливров, что не составляло и половины их стоимости. В 1669 г. туркам все же удалось взять Кандию, и новому Гроссмейстеру пришлось снова обратить внимание и на оборону. Новые слившиеся друг с другом укрепления Витториозы, Синглеа и Коспикуа, построенные по последнему слову тогдашней фортификации стали одними из мощнейших в Европе. Все три объединенных города носили название Коттонера. Впрочем грандиозный замысел не был доведен до конца из-за недостатка средств.

В 1674 г. Мальту посетила английская эскадра под командованием адмирала Нерборо. После захвата Крита турки снова стали тревожить морские пути европейцев, и король Карл II прислал английские корабли для рейда на Триполи. Уже тогда англичане заинтересовались Мальтой.

Активные международные контакты Ордена и переписка Гроссмейстера с европейскими владыками подтверждали, что Орден перерос свой первоначальный статус и получал всеевропейское значение. Трансформация Ордена вызывало опасения Великого Инквизитора и, соответственно Папы. Хотя реформация и другие процессы привели к распаду общего христианского мира, и Орден в его первоначальном виде становился полным анахронизмом, Папа всячески оказывал давление на Гроссмейстера, чтобы вернуть Орден к его традиционному укладу. Кроме того, Папа побуждал его отбить Кандию у турок. Но Котонер все равно не успел бы этого сделать. Он умер после пасхи в 1680 г. Последние добрые времена для Ордена закончились.

Список литературы

1. Attard J. The Knights of Malta. PEG ltd. San Gwann. 1995

Алмазный фонд ордена победы

Похожие курсовые работы